Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] - Сергей Есин

Проехали мост над рекой, с него, как в свое время с телебашни, я увидел раскинувшиеся в обе стороны по течению и по обоим берегам реки бесконечные причалы. Вот тут другая работа, чем в конторах и офисах. Мост немыслимо высок, это сделано для того, чтобы под ним могли проходить океанские пароходы. Такой высокий, что съезд с него сделан серпантином, машины на очень высокой эстакаде кружатся, делая два оборота, пока снова не покатят по улице.

Во время перелета из Шанхая в Пекин оставил в самолете библиотечный томик…….. В это время Хуанбо для какой-то газеты переводил интервью разных наших писателей перед выставкой в Париже и отвлекал мое внимание тем, что цитировал места, где все они, напирая на то, что едут в приятной компании, при любой возможности ругали писателей-патриотов. Соревнование классиков!

Может быть, мне пора написать здесь портрет Хуанбо?

25 апреля, понедельник. Вчера вечером начал и все утро читал "Мазариков" Ольги Заровнятых. Мне надо решить, кого все же из наших выпускников представлять Марку Авербуху. Читается с большим интересом. Девочки будто соревнуются, кто больше вспомнит крутых подробностей из своей юности. Я понимаю, что молодому человеку неоткуда взять материал для прозы, как не из своего небольшого опыта. Но здесь проявилась дурная тенденция доказать: у меня-де юность гаже и антураж ее трагичнее. Это какой-то внутренний садизм без ощущения возможности дальнейшего полета. Юность закончилась, нужны иные "ужасы" для литературы, а ужасы без невинности вызывают лишь чувство сожаления. Как всегда, точна наша профессура: в своей рецензии Володя Орлов очень точно показал и формальные недостатки повести. Они видны и в некой манерности автобиографии автора. Писатель всегда где-нибудь да выдаст себя. Но тем не менее, хотя я твердо решил остановиться на Саше Фролове — он, безусловно, лучший! — обязательно Заровнятых дочитаю, есть определенное волшебство в ее нескромных признаниях.

День был трудный: сначала экскурсия в "туристскую деревню", потом две интересные встречи: в Ассоциации издателей Китая, а потом ужинали в Союзе писателей, там было много знакомых, по крайней мере я с двоими обедал зимой в институте. Мне даже обидно: впечатления стираются, и о каждом эпизоде разговору хватило бы надолго. А сейчас уже одиннадцать вечера.

Честно говоря, когда Хуанбо повез нас в деревню неподалеку от Пекина, я заранее предположил, что это будет какая-нибудь показуха, эдакий колхоз имени Ленина. Так оно отчасти и было. Жарко, похоже на Узбекистан, такие же чистенькие парадные улицы, свежеполитые цветы в бетонных вазонах, почти полное отсутствие прохожих, две большие гостиницы для туристов, в общем — выстроенная по линейке показательная деревня. Идея была такова: на месте каждого старого дома обычной деревушки Hancunhe построить новые, вернее даже виллы, площадью от 270 до 350 квадратных метров. Всего таким образом "реконструировано" свыше пятисот усадеб. Построено так же, как и раньше, довольно тесно. Но дома прекрасные — роскошные спальни, кухни с привозным газом, несколько ванн в каждом доме. Подчеркивалось, что это первая подобная деревня. Акцентировался даже ее музейный, выставочный характер. Перед въездом стоит павильончик, где продаются билеты на посещение. Экскурсантов развозит небольшой, как на бывшей ВДНХ в Москве, вагончик, работающий на аккумуляторах. В огромном музее, производящем чисто узбекское впечатление своим размахом, фотографиями вождей, собраниями вымпелов, почетных грамот и знамен, тем не менее один из залов очень понравился: на фотографиях довольные и искренние люди, более пятисот семей, были сняты возле своих новых домов; рядом помещены фото домов старых.

Мы побывали в одном из показательных домов. Встретила хозяйка, в доме чисто и прибрано, работает огромный телевизор. Как выяснилось, кроме работы в поле, крестьяне еще прирабатывают своеобразным сельским туризмом. Любой горожанин и даже иностранный турист может взять в специальном агентстве путевку и на два-три дня остановиться в этой деревне. Ему предоставят благоустроенную комнату за 60 юаней в день, это 7 долларов. Сельская еда обойдется в 2 доллара за обед или ужин. В деревне есть некоторые развлечения: концертный зал, детский парк, близка горная местность — это возможность прогулок. Обычно гости сюда приезжают на своих машинах или на автобусе. В магазине при тепличном хозяйстве — оно большое и очень по технологии современное — они могут купить овощи по ценам значительно ниже, чем городские. Есть еще аспекты: кроме занятых на полях крестьян, в деревне существуют мастерские и предприятия некой строительной группы, которая ведет тут стройку и поставляет кое-то даже для Пекина. Это решение проблем деревенской занятности и доходов, дефицита городских промплощадей и перенаселения столицы: здесь, всего в сорока километрах от Пекина, строятся дома, где горожанин, нуждающийся в расширении жилплощади, может купить квартиру по очень низкой цене — где-то от 1800 юаней за кв. метр, это 230–250 долларов, цена, согласитесь, божеская. Есть и другие, я полагаю, соображения, которые возникали у организаторов проекта. Будут такие деревни в Китае или Hancunhe останется единственным образцом — прочерчен вектор. Сказано: а почему крестьянин должен жить в бытовом плане много хуже горожан?

После обеда встречались с председателем Ассоциации издателей страны. Yu Youxian старый знакомый Лены, несколько лет назад он был министром печати. В Китае должностных лиц такого ранга не бросают без внимания после оставления ими поста в связи с пенсионным возрастом. Это очень энергичный человек. На встрече присутствовал и Г………., замечательный русист. Я его видел еще в прошлом году, он стоял у основания Китайского авторского общества. Именно он в свое время подготовил себе на смену Хуанбо. Когда в процессе разговора возникла идея о возможности перевода моего романа "Смерть титана", именно Г…. выразил готовность перевести, был бы издатель. "Ну, издателя-то я найду", — сказал Yu Youxian. Я подумал — имея в виду, конечно, и себя, — как несправедливо отправлять на пенсию людей, еще практически полных сил. Сколько же наработано у меня сейчас связей, ну уйду я со своего поста, институту лучше от этого не будет. На встрече был также профессор Chen Weijiang исполнительный директор Ассоциации.

Самой интересной была, конечно, встреча в Союзе писателей. Обычный китайский обед, правда, дают его здесь с определенной изысканностью. У меня осталось две карточки: одна моего старого знакомого Бай Мяо, проректора Института имени Лу Синя. Худощавый живой мужик, прозаик, был в той же самой полосатой рубашке, что и в Москве. Он подарил мне "соломенную картину". Она так хорошо была запакована, что посмотреть ее я решился уже в Москве. Бао Мяо рассказал мне уже слышанную историю об открытии института имени Лу Синя (в прописании проректора Сюня) во время визита Го Можо и……. Кстати, в разговоре промелькнули два анекдота о Сталине. Первый — у постели умирающего Ленина. Ленин: "Некоторые товарищи не хотят с вами, Иосиф Виссарионович, работать". Сталин: "Значит, пойдут, Владимир Ильич, по вашему пути". Второй уже не помню.